Карме Риера отмечает пятидесятилетие своей писательской деятельности новой книгой.

Начать, пожалуй, следует снова с самого начала, с истории, давшей название книге, с которой началось так много для Карме Риеры (Пальма, 1948): «Des d'aquí, des de la meva finestra, no puc veure la mar (Отсюда, из моего окна, я не вижу моря)». Так начинается Te deix, amor, la mar com a penyora (Я оставляю тебе, любимая, море, как пеньору ), но из отеля Nixe Palace в Кала-Майор, Пальма, куда нас пригласила писательница, рядом со своим домом, можно увидеть море, между прошедшей бурей и объявленной бурей. Риера отмечает 50-летие публикации романа специальным изданием на каталанском языке в Edicions 62, и впервые сама перевела его на испанский язык (Te dejo, amor, en paga el mar ( Я оставляю тебя, любимая, как залог моря ) в Альфагуаре).

Юбилей завершает книга «Gràcies» (Edicions 62/Alfaguara), «потому что нас бы здесь не было, если бы не люди, которые читали меня с самого начала, и я чувствовал необходимость поблагодарить их этой маленькой книгой, которая не является чем-то из ряда вон выходящим, она стремится объяснить вещи простым тоном, воспоминаниями и фрагментами, но не серьёзными мемуарами, которые, возможно, когда-нибудь появятся», – уверяет он, хотя и настаивает, что не работает над ними, поскольку у него в голове есть антиутопия о туристах на Майорке. Перед отелем горит вывеска: «Открыто ежедневно, алкогольные напитки в наличии». Его Майорка, которую он так много раз изображал, – это его Аркадия. От неё почти ничего не осталось.

Читайте также

Две выставки также отметят пятидесятилетие работы, которое начнётся 19 сентября, в день празднования Nit d'Art. Выставка «Carme Riera, l'amor, la mar» («Карме, море») , кураторы которой – Лусия Гарау и Барбара Гальмес, а художник – Антони Гарау, будет проходить в Королевском архиве Майорки до 23 января 2026 года. Выставка попытается проиллюстрировать обстановку, в которой была написана работа: как художница начала читать и писать, её друзей и учителей, книги, повлиявшие на неё, а также музыку, кино и театр того времени. С другой стороны, Официальный колледж архитекторов Балеарских островов представит инсталляцию визуального художника Пепа Льямбиаса Вессанта Амора , созданную в сотрудничестве с самой писательницей и куратором Монтсе Торрас. Эта инсталляция превращает выставочный зал в пространство для диалога между литературой и современным искусством, играя со словами, тишиной, зеркалами, ностальгией, синим цветом, любовью и смертью.

Риера пересматривает свою карьеру и вспоминает начало, когда она показала свои рассказы Гильему Фронтере, которого так не хватало, и посоветовала ему отнести их в издательство «Лайя». Она сделала это в феврале 1975 года, думая, что если они не отвергнут их, то пройдут месяцы, прежде чем они что-то скажут: к её удивлению, в День Святого Георгия она уже терпеливо ждала на Рамбле, где ей удалось продать всего один экземпляр. Благодаря сарафанному радио она пробилась, выдержала более 40 изданий и продолжает это делать до сих пор. В чём был секрет? Автор не знает, но «перечитывая, я заметила, что в тексте очень много напряжения, и, возможно, это было связано ещё и с тем, что в нём говорилось о любви между женщинами, которой как будто не существовало, и, по-моему, это было впервые на каталонском, так открыто, и передавала очень молодые и свежие чувства. Но я, конечно же, не училась в писательской школе, я только читала». Любопытно, что о романе пятнадцатилетней девушки с учителем было мало разговоров... «Это правда, и, послушай, так всегда случалось, я сама вышла замуж за одного из своих учителей...»

«Пере Джимферрер давал мне уроки литературы, а Джоан Виньоли пригласил меня в бар».

На самом деле, как она объясняет в своей новой книге, чтение давалось ей очень тяжело — «монахини говорили, что, возможно, я умственно отсталая», — но именно поэзия сделала её читательницей: «Отец читал мне „Сонатину “ Рубена Дарио, и она мне так понравилась, что я захотела перечитать её снова». Затем появились письма, которые она отправляла друзьям во время долгого периода боли в горле, и так всё и началось. Без маленьких часовен или школ, но с несколькими друзьями. «Я всегда была довольно независимой, но в Барселоне, во время учебы в университете, я подружилась с Аной Марией Мойкс и Пере Джимферрером, которые каждый день забирали меня из колледжа на такси, отвозили в кафе и давали мне уроки литературы, как частные уроки, и я многому научилась». Одно время она часто бывала у поэта Жоана Виньоли, соседа: «Он звонил мне и говорил: „Спускайся в бар, мне очень грустно“. Он был прекрасным человеком».

Её литература часто затрагивает тему идентичности, что особенно актуально, поскольку она – уроженка Майорки, живущая в Барселоне, писательница, пишущая на каталонском языке и преподающая литературу на испанском, и, кроме того, она является членом – вице-президентом – Королевской испанской академии: «Для многих испанцев я каталонка, а для многих каталонцев – испанка. Поскольку я не независимая писательница, некоторые даже присылали мне письма, сообщая, что больше не будут меня читать. Это меня злило, ведь у меня много друзей самых разных толков, и идеология кажется мне полным абсурдом; меня интересуют люди. Чей каталонский? Он наш, для независимых и для тех из нас, кто не является таковым». «Но жизнь на границе не так уж плоха. Иногда в тебя попадает шальная пуля то с одной, то с другой стороны, но у меня огромная роскошь – владеть двумя языками, и я буду яростно их защищать», – настаивает она, хотя всегда писала на каталанском с тех пор, как у неё была учительница Айна Молль. «Я была ей предана, и если бы не она, возможно, я бы писала по-испански, что очень понравилось бы Кармен Балсельс, – всегда говорила она мне, – и именно поэтому я написала её биографию».